Главная » 2012 » Январь » 30 » 27 января 2012 Константин Затулин: Украина имеет привилегии по факту родства с Россией
09:04
27 января 2012 Константин Затулин: Украина имеет привилегии по факту родства с Россией
Затянувшиеся переговоры Украины и России о ценах на газ и систематические претензии соседей к качеству украинских продуктов слишком красноречиво говорят о том, что «старший брат» пытается активно манипулировать «младшей сестрой». К чему сводится сегодня интерес России в Украине – завладении ее газотранспортной системой, вовлечении еще одного члена в Таможенный союз или к еще каким-нибудь далекоидущим планам? Об этом – в эксклюзивном интервью «Главреду» экс-депутата Госдумы РФ, директора Института стран СНГ Константина Затулина.
- Константин Федорович, считаете ли вы, как российский политик и общественный деятель, что Украина должна войти в Таможенный союз? Какие выгоды она от этого может получить? И что это даст России?
Я безусловный сторонник вступления Украины в Таможенный Союз, приобщения ее к развитию этой организации, а в дальнейшем - Евразийского союза и всех последующих объединений. Я за то, чтобы Украина не извне наблюдала за этим процессом, а имела возможность вносить в него свои коррективы изнутри, соблюдая свои национальные интересы.
Выгода от Таможенного союза – вещь уже посчитанная и предъявленная широкой публике. Никто еще не опроверг те цифры, которые вывела совместная российско-украинская группа во главе с академиком, ответственным секретарем ТС Сергеем Глазьевым и замминистра экономики Украины Валерием Мунтияном. На мой взгляд, и эти группы, и сопутствующие академические разработки, как в России, так и на Украине, говорят об определенном синергическом эффекте от сложения в дальнейшем экономических потенциалов. Речь идет о том, что удельный вес не только этого союза в целом выше, чем удельный вес отдельных и не интегрированных между собой экономик Белоруссии, России, Казахстана и Украины, но еще и благодаря этому возникает перспектива возвращения «к жизни» целого ряда отраслей, которые сегодня находятся в опасном, деградирующем состоянии и не могут полноценно развиваться, достигать результатов в условиях глобальной конкуренции. Они не только не могут завоевывать новые рынки, но и удерживать собственные. Я имею в виду авиастроение, судостроение, ракетостроение – все то, что принято называть сферой высоких технологий.
Безусловно, продавать сырье – все равно, что это будет – газ, нефть, металл или продукты первичной его переработки, мы можем и по отдельности. Но создавать высокотехнологичные продукты, соответствовать прежним представлениям о нашем уровне мы сможем только в том случае, если перестанем экспериментировать с экономикой, исходя из политических суверенитетов и своих тайных или явных национальных фантазий.
Выгода Украины заключается, во-первых, в том, что благодаря интеграции целый ряд отраслей Украины, например, военно-промышленный комплекс, перерабатывающая промышленность, получают новое дыхание. Во-вторых, гарантируется свобода конкуренции на тех больших рынках, которые находятся к востоку от Украины и которые сегодня интересны всем, но почему-то не очень интересны украинскому бизнесу, бредящему Европой. Интересны для зарабатывания денег, ведь в Европе деньги сегодня не зарабатывают – деньги зарабатывают в России, при этом продолжая ее критиковать. Давайте вспомним, где находятся предприятия Тариэла Васадзе, Петра Порошенко, Бориса Колесникова. Многие из них находятся в России, и их владельцы не хотят отказываться от этого. Но никто не мешает тому же господину Порошенко требовать отказа от интеграции в рамках Таможенного и Евразийского союза под предлогом того, что таким путем закрывается европейская перспектива Украины.
Россия – это перспективный, растущий рынок, и только безумный, имея такие привилегии, которые имеет Украина по факту своего родства с Россией, добровольно от этого отказывается.
- Вам Украина кажется безумной?
Я не настолько наивный человек, чтобы считать, что в политике есть место благодарности или каким-то извинениям. Но давайте вспомним, на минуточку, что сама идея воссоздания Единого экономического пространства была согласована решением четырех президентов в 2004-м году, и Украина в этом участвовала. Его даже ратифицировали в 2004-м году совместно с Украиной, Белоруссией, Казахстаном.
В 2004 году избиратели Украины привели к власти людей, категорически этот вектор не замечавших и осложнивших отношения с Россией донельзя, отложив всякую попытку обсуждения этих вопросов даже не в долгий ящик, а еще дальше. Они просто похоронили любое обсуждение на эту тему.
Я сейчас не хочу комментировать, к чему это их привело политически в 2010 году, это всем известно. Я просто хочу сказать нынешней власти, что будет странно, если власть пришла в результате конкуренции и борьбы со своими предшественниками и станет делать на том самом ровном месте те же ошибки, что и эти предшественники.
Непонятно, почему надо отказываться от выгодного предложения и продолжать ловить журавля в небе? Тем более что этот журавль на самом деле никоим образом не поддается и ставит свои условия, и внутриполитические, и конкретные экономические.
Хочу заметить, что всякая полемика на Украине, в которой я иногда участвовал на ваших каналах, вскрывает удивительные вещи – вместо разговора о цифрах, планах, экономическом эффекте мы слышим от деловых людей, к которым я отношу того же Петра Порошенко, сплошной гимн европейской демократии и своему желанию легализоваться в этой европейской демократии.
- Но вы ведь не станете отрицать, что демократические традиции Европы сложились давно, они проверены вызовами времени. Что предосудительного может быть в стремлении Украины присоединиться к ним?
- Никто на самом деле и у нас не против быть европейской демократией. Мы, может быть, своим, более долгим путем, но обязательно к этому придем. И Украина, в рамках любого объединения с Россией и другими крупными странами СНГ, могла бы здесь, если бы захотела, даже выступать инициатором демократических изменений, преобразований, революционизировать наше собственное общество в демократическом направлении. Наше глубокое разочарование связано с тем, что Украина не просто этого не хочет, она на официальном уровне реагирует примерно следующим образом: «Я ни в каком случае не хочу быть вместе с вами, я просто хочу разрушить навсегда любой повод считать нас общим пространством, вопреки всякому экономическому смыслу, своему собственному нынешнему положению, я буду идти в другую сторону, потому что не хочу с вами быть рядом».
В такой обстановке очень сложно премьеру или президенту Российской Федерации наставать на том, чтобы пойти навстречу нашему братскому народу и снизить цены на газ. Мы долго добивались, чтобы они были высокими и максимально выгодными для России, для нашего бюджета, для наших граждан, которые так или иначе, через механизмы бюджета, получают от этого выгоду. Почему, если Украина заведомо отворачивается от любого предложения России, мы должны идти навстречу в важном для нее вопросе? Здесь существует фундаментальная нестыковка. Не будь ее, это создало бы повод настаивать и получать те самые скидки на газ, льготные условия для торговли нефтепродуктами, в которых Украина, судя по тому, что происходит, реально заинтересована. И о том, что Россия готова в этом отношении идти на жертвы, говорят не только Харьковские соглашения, но и конкретный опыт соседней Белоруссии, где мы, невзирая порой на достаточно резкие отношения между нашими руководителями, все-таки идем по пути интеграции, идем навстречу в самые трудные моменты. Да, она просит от нас уступок и снижения цены и получила это.
- Вы полагаете, уступки России другим государствам СНГ абсолютно бескорыстны? Или они все-таки взаимовыгодны?
- Мы можем задаться вопросом – а что такое корысть? Если белорусская экономика рухнет, это будет для нас нежеланным результатом. Белоруссия для нас - как Греция для Европейского союза. Я считаю, что для России, которая связана с Белоруссией не только договорами, не только «фантомом» союзного государства или сегодняшним более конкретным механизмом развития Таможенного и Евразийского союза, но и тысячей разных нитей, это будет сильнейший удар. Поэтому в большом стратегическом смысле Россия, конечно, корыстна, идя навстречу Белоруссии для того, чтобы она не провалилась экономически. В этом, безусловно, есть интерес Российской Федерации. Было бы странно для Белоруссии на том основании, что Россия в ней заинтересована, не вступать с Россией во взаимные договоренности.
Конечно, у нас есть интерес и в случае с Украиной, для нас очень важно, чтоб она сохранялась, и делала выводы, и двигалась в определенном направлении, и не покидала наше пространство, не ставила под сомнение наше общее происхождение, не разрушала несколько сотен лет истории. Для нас это один из главных, если не самый главный, вопрос внешней политики.
- Насколько реалистичными вам кажутся планы премьер-министра России Владимира Путина по созданию Евразийского союза? В его статье, посвященной созданию этой организации, ЕАС описывается как политико-экономико-культурное наднациональное образование. Удастся ли его создать?
- Планы создания Евразийского союза уже сегодня стали планами развития. И не только в статье Владимира Путина, но и в последовавшем затем оформлении и подписании документа о постоянной комиссии Евразийского союза, начале ее функционирования с 1 февраля 2012 года. Ее руководитель, Виктор Христенко, уходит из правительства Российской Федерации и в полной мере начинает работать в качестве руководителя этого интеграционного образования. То есть планы в отношении Евразийского союза осуществляются.
У меня есть внутреннее неудовольствие, я его высказывал публично и в России, и на Украине по поводу того, что, правильно высказав свои идеи, в данном случае я имею в виду Владимира Путина, российская власть не удержалась от того, чтобы несколько поторопиться с реализацией этого проекта. Считаю, что стоило подождать, когда завершится дискуссия на Украине, и станет ясно, что даже зона свободной торговли с Европейским союзом пока не очень реальна. Я считаю, что тактически правильнее было бы, если бы мы приступали к практическим шагам в первом полугодии 2012 года. Мы же это начали делать в конце прошлого года. У оппонентов моей точки зрения есть оправдание, что Украина всегда тянет с решением и никогда не отвечает до конца точно и недвусмысленно на вопросы, связанные с интеграцией.
Вот на вопросы, связанные со снижением цены на газ, в любой момент готовы отвечать. А когда Россия что-либо предлагает – бесконечно затягивает с ответом. Разве не в этом главный упрек к той затянувшейся паузе в российско-украинских отношениях, которая последовала после харьковских достижений и длящейся, по сути, весь 2011 год? Харьковские соглашения позволили говорить о начале перезагрузки, о новом этапе отношений между Россией и Украиной. Но за этим ничего не последовало, наоборот, была мобилизация сторонников другого пути развития, другого вектора. Они морочили голову украинскому населению и продолжают морочить, рассказывать о тех медовых пряниках и кисельных берегах, которые их ждут в Европе. При этом никаких результатов не демонстрируют, но довольно эффективно разваливают любую перспективу интеграции в рамках Таможенного или Евразийского союза со стороны Украины.
- Как вы объясняете причину этой паузы в украинско-российском диалоге?
- Я объясняю ее тем, что, сказав «а», у украинской стороны не было политической воли сказать «б», что возник иррациональный страх того, что слишком быстрое согласие на предложение России чуть ли не ведет к утрате национальной идентичности, к обвинению в предательстве. Почему-то некоторые руководители нынешней Украины оказались очень уязвимы для этой пропаганды и принялись бурно ее опровергать, ничего не делая в российско-украинских отношениях. Хотелось бы знать, к чему пришли в результате этой политики? К каким-то серьезным завоеваниям? По-моему, ни на западе, ни на востоке никаких успехов от этой политики не отслеживается. Мы вновь вовлечены в бесконечные споры по цене на газ, хотя очевидно, что это, в общем-то, лобовое и совершенно неприкрытое желание снизить цену на газ, потому что она велика.
- Она действительно велика…
- Мы согласны, она велика. Тогда, если вы хотите ее снизить, обратите внимание на то, что вам предлагается. А предлагаются очевидные вещи. Я не отношусь к тем людям, которые считают, что для России очень важна только украинская газотранспортная система. Есть, конечно, в этом заинтересованность, в первую очередь у «Газпрома» и его лоббистов. Я понимаю, насколько это важно для России, она реализовала эту схему в Белоруссии. Но, если сравнивать между собой цели российской политики, то цель приобщения Украины к интеграции гораздо важнее, чем формальный вопрос о распоряжении газотранспортной системой Украины. В конце концов, если Украина и дальше будет над ГТС как «царь Кощей над златом чахнуть», то в итоге место для этого газопровода найдется в музее. Тем более что со временем будет реализован Южный Поток и заработает в полную силу Северный.
То есть для нас важен объективный сознательный выбор Украины. Мы не хотим вас торопить, не хотите – пожалуйста, еще думайте. Не захотите – в конце концов, откажетесь, это тоже ваше право. Но тогда, если вы от этого отказываетесь, какие могут быть претензии к России в отношении газа, нефти, еще чего-то?..
Затянувшиеся переговоры Украины и России о ценах на газ и систематические претензии соседей к качеству украинских продуктов слишком красноречиво говорят о том, что «старший брат» пытается активно манипулировать «младшей сестрой». К чему сводится сегодня интерес России в Украине – завладении ее газотранспортной системой, вовлечении еще одного члена в Таможенный союз или к еще каким-нибудь далекоидущим планам? Об этом – в эксклюзивном интервью «Главреду» экс-депутата Госдумы РФ, директора Института стран СНГ Константина Затулина.