Авторитетный историк XIX века И.И.Костомаров в книге "Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в ХVI и ХVII столетиях" пишет: "Столовые сосуды для приноса питий были: ендовы, мушормы, ведра, кувшины, сулеи, четвертины, братины... Братина, как самое ее название указывает, был сосуд, предназначенный для братской товарищеской попойки, наподобие горшка с покрышкою. Из них пили, черпая чумками, черпальцами и ковшами. Братины были разной величины: небольшие употреблялись даже прямо для питья из них и назывались братинками. (Костомаров, Очерк домашней жизни..., М. "Республика", 1992, стр.157-158).
Обряд пития из братины мог быть посвящен различным церковным праздникам, царским дням и другим важным событиям, для чего изготовлялись особые братины: "... на одной братине находится надпись: "В сию братину наливается Богородицына чаша". Пить чашу чью-либо значило пить в честь кого-нибудь или за чье-либо здоровье. Таким образом, говорилось: "Государева чаша, Патриаршая чаша» (Костомаров, то же изд., стр. 159). Важную роль играла братина в обрядах казачества. Круговая чаша, по нашему мнению, отражала основные правила казачьего товарищества:
- социальное равенство (нет более или менее знатных);
- материальное равенство (взносы на братину делались сообща, по возможностям каждого),
- полное взаимное доверие (невозможно отравить недруга),
- непринуждение к хмельному (каждый пьет, сколько желает, или просто подносит чашу к губам).
Учитывая традиции казачества, московские государи жаловали атаманов за службу наградными братинами (ковшами), украшенными государственным гербом, христианскими символами и надписями духовного содержания.
Некоторые из них сохранились, например, в Оружейной палате, Историческом музее в Москве, Музее истории донского казачества в Новочеркасске и др.
В обряде братины участвовало все взрослое казачье общество, а также женщины и духовенство. В доказательство приведем несколько примеров из старейшего историко-этнографического труда: В. Броневский, История Донскаго Войска, С-Петербург, т.3, 1834 (страницы цитируются по оригиналу). Описывемые эпизоды происходят в столице Дона – Черкасском городке в начале XVII в.
Отправление войска в морской поход
«Отплытие на поиски всегда сопровождалось некоторым благоговейным торжеством... весь народ стекался к часовне (до половины XVII столетия церквей еще не было): вместе с походным войском слушали обедню и молебен Чудотворцу Николаю, которого молили о покровительстве подвизавшихся на брани и вышед на площадь пили прощальный ковш меду и вина.»
Возвращение из похода
«Войско, возвращающееся из похода, обыкновенно идет прямо к церкви. ...тут же у пристани, или на городской площади, усевшись в кружки, пили вино и крепкий мед, и под шумок, за дружеским ковшом, хвалились своими подвигами...»
Встреча царского жалования (будары)
«По прибытии Будары к Черкасску, встречали ее пушечною пальбою; потом Войсковой Атаман приказывал бить сполох... За сим Атаман, предносимый регалиями и с булавою в руках, в сопровождении круга шествовал в собор, где отслужив за здравие Государя и Войска молебен, приглашал начальных людей к себе на пир. На другой день гуляли в чердаке, у Атамана Зимовой станицы, и из пожалованного ему ковша в круговую пили Царскую сивушку при громе пушечных выстрелов.»
Женщины во время народного гуляния
«При Ефремове, строгое затворничество женщин приметно стало ослабевать... Тут же, на раскинутом ковре, жены старшин, сделав складку, и послав ясырку купить меду в кабаке; передавая из рук в руки кружку, выхваляли старину и пели духовныя стихиры.»
Праздник св. Николая Чудотворца
«В день Чудотворца Николая (6 декабря), молебен служили по всем станичным избам с особенным обрядом. На стол ставили большую чашу вина, и вокруг четыре подсвечника со свечами. Когда Священник с причетом начинали величание Угодника, четыре старика брали чашу, и припевая величание, качали оную над свечами. По окончании молебна подносили чашу попу, потом пили из нее старики и другие поочередно. Пирование на Николин день продолжалось по целой неделе.
